© «Наука из первых рук». Александр Колчак (в центре) в штабе Сибирской армии, 1919 год

1919 год имел решающее значение для исхода гражданской войны. В это время настроения населения и армии предопределили гибель антибольшевистского режима в Сибири. Рассказываем, как сказались на позициях адмирала Колчака «ужасающий» финансовый кризис и надвигающийся голод в городах, а также «беззаконие» в деревне и налеты карателей.

Тайга.инфо публикует фрагмент исследования кандидата исторических наук Андрея Мышанского, опубликованного в интернет-журнале « Сибирская заимка» . Полная версия доступна по ссылке .

Печатный аналог: Мышанский А. А. Отношение населения Сибири к « белому» режиму в период колчаковщины. // Гражданская война на востоке России. Проблемы истории.: Бахрушинские чтения 2001 г.; Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. В. И. Шишкина ; Новосиб. гос. ун-т . Новосибирск, 2001. C . 109– 136.

Борьба между большевиками и их противниками не сводилась лишь к вооруженному противоборству сторон. Гражданская война детерминировалась также социально-психологическим противоборством. В Сибири решающую роль в таком противоборстве играло отношение населения к антибольшевистскому режиму. Благоприятное или негативное отношение населения к власти обусловливало внутреннюю устойчивость антибольшевистских правительств: в период гражданской войны функционирование режима без поддержки со стороны массовых социальных групп было невозможно. В свою очередь, отношение населения к режиму могло служить также своеобразным индикатором эффективности проводившейся колчаковскими властями политики.

В начале ХХ века в Сибири сформировалась сложная социальная структура. Количественно здесь преобладало сельское население - крестьянство и казачество. Однако в политической и - в значительной мере - экономической жизни доминировали сибирские города, население которых составляли средние городские слои - обыватели, а также представители буржуазии и пролетариата. Ко времени революции и гражданской войны политическую ситуацию в обществе определяла еще одна социальная группа, появившаяся в ходе мировой войны, - армия.

Омск в годы Гражданской войны

Горожане

Большинство городского населения Сибири на протяжении первой половины 1919 г. было настроено консервативно. Со всей очевидностью это обнаружилось во время выборов в органы городского самоуправления: на выборах убедительную победу одержали представители домовладельцев. Вместе с тем, результаты выборов продемонстрировали нарастание равнодушия большинства обывателей к политической и общественной жизни, в том числе к исходу гражданской войны. Проявлялось это в повсеместном абсентеизме: в выборах приняло участие лишь 30% избирателей в Иркутске, 28% в Шадринске, 20% в Кургане.

Разочарованность и равнодушное отношение большинства городского населения Сибири к политической жизни и борьбе с большевиками не могли не настораживать органы колчаковской контрразведки. В апреле 1919 г. об этом неоднократно докладывала контрразведка штаба Верховного главнокомандующего. Между тем политическое руководство контрреволюции недооценивало серьезность происходивших изменений в массовом сознании. Лишь когда - после прекращения зимнего наступления, установления затишья в общественной жизни и неудачной денежной реформы - это проявилось в настроениях обывателей, многие государственные ведомства стали уделять данной проблеме значительно большее внимание.

Такие настроения в условиях победы или хотя бы устойчивой военно-политической ситуации, в стабильной государственной системе вряд ли представляли бы угрозу режиму. В случае же ухудшения военной обстановки поведение населения оказывалось непредсказуемым. Это означало потенциальную потерю правительством Колчака опоры среди единственной социальной группы - населения городов Сибири, постоянно поддерживавшей антибольшевистские режимы.

Серьезные поражения колчаковских армий на фронтах летом 1919 г., поток беженцев, захлестнувший сибирские города - в основном представителей интеллигенции и обывателей Урала, взорвали внешне спокойную жизнь городов Сибири. Особенно травмировало психику людей осознание полной незащищенности перед лицом стремительно приближавшейся войны. То расстояние, которое Российская армия адмирала Колчака преодолевала в течение декабря 1918 - июня 1919 гг., теперь оказалось потеряно в считанные дни. Катастрофа была неминуемой, разочарование правительственной властью - всеобщим.

Правительство, как стало очевидно, не было готово к такой реакции населения. Попытки скрыть или дезавуировать масштабы поражений окончательно подорвали доверие обывателей к институтам власти. Гнев населения вызывала « популярная» армейская практика, когда население сдаваемых территорий узнавало о предстоящей эвакуации за несколько часов до прихода красной армии. Результатом становились паника и бегство значительной части городского населения в Сибирь без средств и необходимых вещей.

«Р ассказы беженцев и растерянность в действиях власти еще больше волнует население и подрывает в нем зыбкое доверие к правительству»

« Настроение населения в последние дни может быть охарактеризовано словами: паника и растерянность, - сообщала в начале августа 1919 г. сводка Осведомительного отдела штаба Верховного главнокомандующего. - Паника охватила не только прифронтовую полосу, но и глубокий тыл… Прибывающие с фронта беженцы рассказывают потрясающие подробности поголовного бегства населения из Перми, Екатеринбурга и других городов и сел» .

« В Екатеринбурге и Перми, - докладывала другая армейская сводка, подготовленная для членов Совета министров в конце августа - начале сентября 1919 г., - военные власти до самого последнего времени скрывали от населения истину и не допускали эвакуацию правительственных учреждений. Благодаря этому неудачному приему все учреждения и все население в последний час в полном беспорядке бросилось на железнодорожные пути. В результате - всюду невообразимый хаос. Более двухсот эшелонов совершенно забили линию от Екатеринбурга до Куломзино, препятствуя и даже совершенно остановив продвижение резервов, грузов и предметов снаряжения для армии. Огромные толпы беженцев двигаются пешим порядком вместе с войсками» .

Авторы сводок правильно оценивали опасность психологического воздействия поражений на фронтах на отношение населения Сибири колчаковским властям: « Эти рассказы [беженцев], а также ощущаемая обществом растерянность в действиях власти еще больше волнует население и подрывает в нем зыбкое доверие к Правительству. Общество больше не верит разговорам о стойкости фронта, о том, что Омск в безопасности, так как оно боится повторения истории Казани и Екатеринбурга» .

Осенью 1919 г. ситуация на фронте стала главной детерминантой политических настроений основных социальных групп населения Сибири. Когда в сентябре 1919 г. положение на фронте несколько стабилизировалось, произошли изменения в отношении обывателей к колчаковскому правительству. В сводках появилась информация об « успокоении тыла» . Но если и было возможным « преодоление паники» , то общее недоверие к властям оставалось.

Такое отношение населения к режиму проявилось, в частности, в том, что значительная его часть поддержала требования эсеровской оппозиции о смене государственного строя. Летом - осенью 1919 г. городские думы и губернские земские собрания выступили с резкими демаршами против политики колчаковского правительства. Иркутское земство демонстративно приветствовало опального генерала Гайду - « молодого вождя славянства, освободителя Сибири» . Одновременно впервые прозвучала идея заключения перемирия с большевиками.

« Настроение обывателя таково, что кто бы ни поднял восстание, оно будет иметь успех»

Как представляется, население городов ждало от правительства восстановления стабильности на фронте и в тылу. Начавшееся в сентябре 1919 г. контрнаступление антибольшевистских армий такой стабильности не гарантировало, поэтому известие о нем вызвало воодушевление лишь в среде обывателей-беженцев с территории Урала, тогда как многие сибирские газеты оценивали его как авантюру. Призванное успокоить тыл и воодушевить армию, это наступление не только не достигло своих целей, но и подорвало у обывателей тот небольшой кредит доверия к власти, которым она еще обладала.

Провал Тобольского наступления осенью 1919 г. вновь стал катализатором массового недовольства деятельностью правительства в массе городских обывателей Сибири. Известие о сдаче Омска в ноябре 1919 г. для большинства населения городов послужило доказательством неспособности режима найти выход из трудной ситуации. Неблагоприятная политическая обстановка усугублялась нараставшим экономическим кризисом. Согласно докладу товарища главноуправляющего делами Совета министров К. П. Харитонова в начале декабря 1919 г., рост недовольства населения городов режимом адмирала Колчака провоцировался « во-первых , ужасающим финансовым кризисом; во вторых, баснословной дороговизной; в-третьих , надвигающимся голодом в… городах Сибири; в-четвертых , плохим известием с фронта» . Все это в совокупности обусловливало возникновение вакуума вокруг Российского правительства адмирала Колчака.

Немногочисленные до этого времени голоса в пользу заключения перемирия с красной армией стали приобретать массовую популярность. Антиправительственные настроения обывателей, которые были вызваны опасением наступления анархии, усталостью от войны и, как ни парадоксально, страхом перед большевиками, привели к популярности в городах лозунгов так называемой « третьей силы» , представленной главным образом партией эсеров.

« Третья сила» обещала населению договориться с большевиками. « Пусть правительство и союзники уходят, мы договоримся с большевиками, они признают самоопределение отдельных областей и примирятся с созданием свободной социалистической Сибири» , - говорили эсеровские ораторы на митинге в Красноярске в декабре 1919 г.

Такие настроения обывателей Сибири сделали возможным сначала мятеж генерала Зиневича в Красноярске, а затем и установление власти Политцентра в Иркутске. « Настроение… правительственных служащих паническое, настроение обывателя таково, что кто бы ни поднял восстание, оно будет иметь успех» , - сообщал в докладе Совету министров управляющий Иркутской губ. П. Д. Яковлев в конце декабря 1919 г.

Таким образом, во второй половине 1919 г., в условиях тяжелых поражений колчаковских армий на фронтах население тыловых городов, призванное нести основное бремя гражданской войны, отказало Российскому правительству адмирала Колчака в своей поддержке. Вместе с тем, возврата большевиков обыватели тоже не желали. Реализацией этой неопределенной позиции городских обывателей стало выдвижение на политическую сцену Сибири « третьей силы» , в которой преобладающее влияние имела партия эсеров. Но такая позиция без поддержки армии была обречена на поражение.

Адмирал Колчак на смотре чехословацких частей

Крестьяне

В первой половине 1919 г. наметился заметный рост антиправительственных настроений всех слоев крестьянства Сибири, спровоцированный проблемами, возникшими во взаимоотношениях колчаковских властей и сельского населения.

Самой существенной проблемой для крестьянства, да и всего сибирского общества первой половины 1919 г. была нехватка денежных знаков мелкого достоинства. Действительно, недостаток разменных средств приводил к застою в торговле и росту цен, что больно било по сельхозпроизводителям в условиях нараставшего товарного голода. Неспособность властей решить эту проблему, внедрение денежных суррогатов во многих районах Урала и Сибири, конфискационный характер денежной реформы весной 1919 г. приводили к падению авторитета правительства в среде сибирского крестьянства.

Другая насущная проблема сибирской деревни, возбуждавшая крестьянское население против контрреволюционной власти, - репрессии против самогоноварения. Агенты на местах сообщали, что « правительственные отряды, боровшиеся с самогоноварением, вызывали озлобленность крестьянства» Сибири.

Серьезной проблемой правительства оставалось взыскание податей, особенно земских платежей. Возмущал крестьянство и рост размера податей, вызванный инфляцией, а также практика сбора недоимок за 1917- 1918 гг. , что они считали « беззаконием» .

Среди факторов - раздражителей крестьянства было и непродуманное решение правительства о сборе среди населения обмундирования для армии. Ни средствами, ни подготовленными кадрами для решения этой задачи правительство не располагало, но негативных последствий было больше чем достаточно. « Сколько правительство восстановило людей против себя отбиранием шинелей, а много ли отобрали? - Каких-нибудь 5– 10%, а 90% опять же носят и хвастают, что не нужно поддаваться буржуям, они всех голыми оставят, - писал в адрес П. В. Вологодского один крестьянин Енисейской губ. - В конце концов, может получиться то же и с податями… » - заключал автор письма. Вышеперечисленные мероприятия колчаковского правительства явились, во-многом , причиной новых крестьянских антиправительственных выступлений в первой половине 1919 г.

«П равительственные войска энергично порют мирных жителей и расстреливают без суда и следствия»

Восстания дестабилизировали политическую обстановку в Сибири. При этом « агитацию» в пользу восставших зачастую проводили агенты правительства. Действия правительственных карательных отрядов вызывали недовольство местного населения. « Вообще правительственные войска до того действуют вяло [против повстанцев], что становится обидным, но зато они энергично порют мирных жителей и расстреливают без суда и следствия и даже обирают мирных жителей и лишь плодят большевиков; вообще весь край крайне недоволен правительственными отрядами… А когда налетит шайка, - убила, разграбила, - а от правительства нет никого, к чему же это поведет… » - жаловался в Омск в мае 1919 г. алтайский крестьянин.

Восстания провоцировали рост в крестьянстве антиправительственных настроений. Критическое отношение к колчаковскому правительству отмечалось и в донесениях агентов власти. В сводках штаба Верховного главнокомандующего, описывавших обстановку в стране, важное место уделялось анализу причин роста антиправительственных настроений крестьянства. Среди причин армейские аналитики называли « действия карательных отрядов» , « расправы с невинными» и « отдельные распоряжения правительства» , такие как « аннулирование керенок» , « взыскание недоимок и вообще податей» , а также мобилизации.

В первой половине 1919 г. обострились взаимоотношения казачьего и переселенческого крестьянского населения Сибири. Назревавшее в крестьянстве, главным образом среди крестьян-новоселов , недовольство привилегированным положением казачества, его обеспеченностью землей грозило расширением внутреннего фронта гражданской войны - между крестьянами и казаками. Сначала в резолюциях сельских сходов, а затем и в решениях руководства повстанческих групп появились требования « уравнять казаков с крестьянами» .

В случае неисполнения этих требований повстанцы грозили « перерезать всех казаков и офицеров» . Одновременно участились случаи погромов казачьих станиц. Эта практика, впрочем, не получила тогда массового распространения.

В первой половине 1919 г. изменилось отношение крестьянства и к большевизму. « Большевики меньше грабили» , - утверждали многие крестьяне. К сообщениям о зверствах большевиков в Европейской России крестьяне относились с явным недоверием, крестьян-беженцев с Урала и Поволжья упрекали в неискренности или же пытались оправдывать репрессии большевиков.

Серьезные военные поражения колчаковских армий летом 1919 г. продемонстрировали слабость контрреволюционной власти. Именно слабость колчаковского режима, который не смог ни навести « порядка» в деревне, как его понимали крестьяне, ни защитить там своих сторонников, ни, наконец, одержать победу над своими идейными противниками на фронтах гражданской войны, привела к росту антиправительственных настроений в крестьянской среде. Усталость от войны также обусловила симпатии крестьянства к большевикам.

В период с сентября по декабрь 1919 г. недовольство охватило широкие слои крестьянства - как старожилов, так и переселенцев. Ю. В. Журов в монографии « Гражданская война в Сибирской деревне» даже делает вывод об образовании в конце 1919 - начале 1920 гг. « общекрестьянского антиколчаковского фронта» . По-видимому , говорить о существовании « фронта» не стоит: несмотря на массовость крестьянских восстаний второй половины 1919 г. в них участвовало далеко не все крестьянство Сибири. Но неоспоримым представляется тот факт, что в целом критическое отношение к режиму Колчака охватило практически все слои крестьянского населения Сибири.

Новоселы в массе сочувствовали красным и пополняли контингент восставших. К рестьяне-старожилы были скорее « за себя»

Определенную специфику в этот период представляли собой настроения крестьянства в повстанческих районах Сибири. Так, в докладе разведывательного отделения Иркутского военного округа в конце ноября 1919 г. давался обзор политических настроений крестьянского населения Степно-Баджейского повстанческого района. Согласно этому докладу все население волостей, охваченных восстанием, как старожилы, так и переселенцы, было настроено резко антиправительственно.

По мере удаления от района восстания прослеживается разница в оценке политической ситуации крестьянами-старожилами и переселенцами. « Новоселы… в массе сочувствуют красным и пополняют контингент восставших, - сообщалось в докладе. - Население старожилов группируется главным образом в богатой Ирбейской волости; Ирбейская волость сорганизовала дружины и энергично борется с красными, не надеясь на помощь правительства» .

Таким образом, если в очагах восстаний крестьяне-старожилы поддерживали повстанцев, то вне их они были скорее « за себя» , пытаясь оградить свое хозяйство от гражданской войны, поборов и реквизиции обеих воевавших сторон. Генерал Сахаров, рассказывая о разговорах с крестьянами во время « ледяного похода» каппелевцев на восток, также приводил свидетельства о враждебном равнодушии крестьян-старожилов как к « белым» , так и к « красным» .

На особую устойчивость старожильского крестьянства против пропаганды повстанцев указывали и военные сводки. « Наиболее устойчивым элементом против большевистской пропаганды являются коренные сибиряки» , докладывала сводка Главного Военного Цензурно-контрольного бюро штаба Верховного главнокомандующего.

Переселенческое население, напротив, во второй половине 1919 г. открыто поддерживало большевиков. В Семипалатинской области, где крестьяне-переселенцы преобладали, а общественные отношения осложнялись земельными спорами с казачеством и коренным казахским населением, крестьяне поддерживали все выступления повстанцев и оказывали сначала им, а затем и регулярной красной армии всяческую помощь. « Все местное население, - вспоминал впоследствии очевидец, офицер Южной армии генерала А. И. Дутова , - оказывало самую широкую помощь и поддержку красным партизанским отрядам» . О « большевистских настроениях» местного переселенческого крестьянства неоднократно докладывали в Омск управляющие Павлодарским, Усть-Каменогорским и Семипалатинским уездами Семипалатинской обл.

Кроме того, сибирское крестьянство во второй половине 1919 г. во многом было вынуждено помогать « красным» повстанцам. « Их больше боятся, а потому и служат им, а не нам» , - объяснял причину такого поведения сибирского крестьянства в своем докладе начальник разведывательного отделения Иркутского военного округа.

Таким образом большинство крестьянства Сибири, - как старожилы, так и переселенцы - во второй половине 1919 г. было настроено антиправительственно. Однако если в районах крестьянских антиправительственных восстаний отношение старожилов и новоселов к колчаковским властям не различалось, то по мере удаления от них старожилы начинали относиться одинаково критически как к правительству Колчака, так и к повстанцам и советской власти. Но, перейдя в оппозицию к режиму Колчака, большинство крестьян объективно поддержали восстановление порядка, символом которого могла выступить в 1919 г. только советская власть.

Жертвы Колчака в Новосибирске, 1919 г.

Раскопки могилы, в которой погребены жертвы колчаковских репрессий марта 1919 года, Томск, 1920 г.

Томичи переносят тела расстеленных участников антиколчаковского восстания

Похороны красногвардейца зверски убитого колчаковцами

Площадь Новособорная в день перезахоронения жертв колчаковцев 22 января 1920 г.

Один молодой американский офицер, посланный расследовать зверства Иванова‑Рынова, был так потрясен, что, закончив свой доклад Гревсу, воскликнул:

«Ради бога, генерал, не посылайте меня больше с такими поручениями! Еще бы немножко - и я сорвал бы с себя мундир и стал бы спасать этих несчастных».

Когда Иванов‑Рынов оказался перед угрозой народного возмущения, английский уполномоченный сэр Чарльз Эллиот поспешил к Гревсу выразить ему свое беспокойство за судьбу колчаковского генерала.

По мне, - свирепо ответил ему генерал Гревс, - пусть приведут этого Иванова‑Рынова сюда и повесят вон на том телефонном столбе перед моим штабом - ни один американец пальцем не шевельнет, чтобы его спасти!

Спросите себя, почему в ходе Гражданской войны Красная Армия смогла победить прекрасно вооруженную и спонсируемую западными державами Белую Армию и войска 14 !! государств, вторгшихся в Советскую Россию в ходе интервенции?

А потому что БОЛЬШИНСТВО русского народа, видя жестокость, низость и продажность таких вот «колчаков», поддержало Красную Армию.

жертвы Колчака и колчаковских головорезов

Такой трогательный сериал был снят на народные деньги об одном из главных палачей русского народа времен гражданской войны прошлого века, что просто слезы наворачиваются. И до того же трогательно, прочувственно нам вещуют о сием радетеле за русскую землю. И походы через Байкал проводят памятные и молебны. Ну, просто благодать на душу нисходит.

Но почему-то жители территорий Росси, где геройствовал Колчак со товарищи, иного мнения придерживаются. Они вспоминают как целыми деревнями колчаковцы скидывали в шахты живых еще людей, да и не только это.

Кстати, почему это так царя батюшку-то чествуют наравне с попами и белыми офицерами? Разве не они царя шантажом отрешили от престола? Разве не они нашу страну ввергли в кровопролитие, предав свой народ, своего царя? Разве не попы радостно восстановили патриархию, сразу же после предательства ими государя? Разве не помещики и генералы хотели себе власти без контроля императора? Разве не они принялись организовывать гражданскую войну после успешного февральского переворота, организованного ими же? Разве не они русского мужика вешали и стреляли по всей территории страны. Это только Врангель, ужаснувшись гибелью русского народа, ушел из Крыма сам, все прочие предпочли резать русского мужика пока их самих не успокоили на веки.

Да, и помятуя о половецких князьях по фамиляим Гзак и Кончак, приводимым в Слове о Полку Игоревом, невольно напрашивается вывод, что Колчак им родня. Может потому и не стоит удивляться нижеследующему?

К слову, судить мертвых нет смысла, ни белых, ни красных. Но ошибок повторять нельзя. Ошибки же могут делать только живые. Потому уроки истории нужно знать на зубок.

Весной 1919 года начался первый поход стран Антанты и Соединенных Штатов Америки против Советской республики. Поход был комбинированным: он осуществлялся объединенными силами внутренней контрреволюции и интервентов. На собственные войска империалисты ухе не надеялись — их солдаты не хотели воевать против рабочих и трудящихся крестьян Советской России. Поэтому они делали ставку на объединение всех сил внутренней контрреволюции, признав основным вершителем всех дел в России царского адмирала Колчака А. В.

Американские, английские и французские миллионеры взяли на себя основную долю поставок Колчаку оружия, боеприпасов, обмундирования. Только в первой половине 1919 года США послали Колчаку более 250 тысяч винтовок, миллионы патронов. Всего за 1919 год Колчак получил от США, Англии, Франции и Японии 700 тысяч винтовок, 3650 пулеметов, 530 орудий, 30 самолетов, 2 миллиона пар сапог, тысячи комплектов обмундирования, снаряжения и белья.

С помощью своих иностранных хозяев Колчак к весне 1919 года сумел вооружить, одеть и обуть почти 400-тысячную армию.

Наступление Колчака поддерживала с Северного Кавказа и юга армия Деникина, намереваясь соединиться с колчаковской армией в районе Саратова с тем, чтобы совместно двинуться на Москву.

С запада наступали белополяки вместе с петлюровскими и белогвардейскими войсками. На севере и Туркестане действовали смешанные отряды англо-американских и французских интервентов и армия белогвардейского генерала Миллера. С северо-запада, поддерживаемый белофиннами и английским флотом, наступал Юденич. Таким образом, в наступление перешли все силы контрреволюции и интервентов. Советская Россия очутилась вновь в кольце наступающих вражеских полчищ. В стране было создано несколько фронтов. Главным из них был Восточный фронт. Здесь решалась судьба страны Советов.

4 марта 1919 года Колчак начал наступление против Красной Армии по всему Восточному фронту на протяжении 2 тысяч километров. Он выставил 145 тысяч штыков и сабель. Костяком его армии было сибирское кулачество, городская буржуазия и зажиточное казачество. В тылу Колчака находилось около 150 тысяч войск интервентов. Они охраняли железные дороги, помогали расправляться с населением.

Антанта держала армию Колчака под своим непосредственным контролем. При штабе белогвардейцев постоянно находились военные миссии держав Антанты. Французский генерал Жанен был назначен главнокомандующим всеми войсками интервентов, действующими в Восточной России и в Сибири. Английский генерал Нокс ведал снабжением колчаковской армии и формированием для нее новых частей.

Интервенты помогали Колчаку разработать оперативный план наступления и определили главное направление удара.

На участке Пермь — Глазов действовала самая сильная Сибирская армия Колчака под командованием генерала Гайды. Эта же армия должна была развивать наступление в направлении на Вятку, Сарапул и соединиться с войсками интервентов, действовавших на Севере.

жертвы зверств колчаковщины в Сибири. 1919 г.

крестьянин, повешенный колчаковцами

Отовсюду с освобожденной от врага территории Удмуртии поступали сведения о зверствах и произволе белогвардейцев. Так, например, на Песковском заводе было замучено 45 человек советских работников, рабочих крестьян-бедняков. Они подвергались самым жестоким пыткам: у них вырезали уши, носы, губы, тела были во многих местах проколоты штыками (док. №№ 33, 36).

Насилиям, поркам и истязаниям подвергались женщины, старики и дети. Отбиралось имущество, скот, упряжь. Лошадей, которых дала Советская власть беднякам для поддержания их хозяйства, колчаковцы отбирали и отдавали бывшим владельцам (док. № 47).

Зверски был изрублен белогвардейской саблей молодой учитель села Зуры Петр Смирнов за то, что он попал навстречу белогвардейцу в хорошей одежде (док. № 56).

В селе Сям-Можге колчаковцы расправились с 70-летней старухой за то, что она сочувствовала Советской власти (док. № 66).

В селе Н. Мултане Малмыжского уезда на площади перед народным домом был в 1918 году похоронен труп молодого коммуниста Власова. Колчаковцы согнали на площадь трудящихся крестьян, заставили вырыть труп и публично издевались над ним: били по голове поленом, продавили грудь и, наконец, надев петлю на шею, привязали к передку тарантаса и в таком виде долго таскали по деревенской улице (док. № 66).

В рабочих поселках и городах, в избах бедняков-крестьян Удмуртии поднялся страшный стон от бесчинств и палачества колчаковцев. Например, за два месяца пребывания бандитов в Воткинске в одном только Устиновом Логу было обнаружено 800 трупов, не считая тех единичных жертв по частным квартирам, которые были уведены неизвестно куда. Колчаковцы грабили и разоряли народное хозяйство Удмуртии. Из Сарапульского уезда сообщали, что «после Колчака нигде и ничего буквально не осталось… После колчаковских грабежей в уезде наличие лошадей сократилось на 47 процентов и коров на 85 процентов…В Малмыжском уезде в одной лишь Вихаревской волости колчаковцы отобрали у крестьян 1100 лошадей, 500 коров, 2000 телег, 1300 комплектов упряжи, тысячи пудов хлеба и десятки хозяйств разграбили полностью».

«После захвата Ялуторовска белыми (18 июня 1918 г.) в нем были восстановлены прежние органы власти. Началось жестокое преследование всех, кто сотрудничал с Советами. Аресты и казни стали массовым явлением. Белые убили члена Совдепа Демушкина, расстреляли десять бывших военнопленных (чехов и венгров), отказавшихся им служить. По воспоминаниям Федора Плотникова, участника Гражданской войны и узника колчаковских застенков с апреля по июль 1919 года, в подвальном помещении тюрьмы был установлен стол с цепями и разными приспособлениями для пыток. Замученных людей вывозили за еврейское кладбище (ныне территория санаторного детского дома), где расстреливали. Все это происходило с июня 1918 г. В мае 1919 г. Восточный фронт Красной Армии перешел в наступление. 7 августа 1919 года освободили Тюмень. Чувствуя приближение красных, колчаковцы учинили зверскую расправу над своими узниками. В один из августовских дней 1919 года из тюрьмы вывели две большие группы заключенных. Одну группу — 96 человек — расстреляли в березняке (ныне территория мебельной фабрики), другую, в количестве 197 человек, зарубили шашками за рекой Тобол у озера Имбиряй…».

Из справки заместителя директора Ялуторовского музейного комплекса Н.М. Шестаковой:

«Считаю себя обязанной сказать, что зарублен колчаковскими шашками за Тоболом и мой дед Яков Алексеевич Ушаков, фронтовик Первой Мировой войны, Георгиевский кавалер. Моя бабушка осталась с тремя малолетними сыновьями. Моему отцу в ту пору было всего 6 лет… А скольких женщин по всей России колчаковцы сделали вдовами, а детей — сиротами, сколько стариков оставили без сыновьего присмотра?»

Потому закономерный итог (прошу заметить ни пыток, ни издевательств, просто расстрел):

«Мы вошли в камеру к Колчаку и застали его одетым — в шубе и шапке, — пишет И.Н. Бурсак. — Было такое впечатление, что он чего-то ожидал. Чудновский зачитал ему постановление ревкома. Колчак воскликнул:

— Как! Без суда?

Чудновский ответил:

— Да, адмирал, также как вы и ваши подручные расстреливали тысячи наших товарищей.

Поднявшись на второй этаж, мы вошли в камеру к Пепеляеву. Этот тоже был одет. Когда Чудновский зачитал ему постановление ревкома, Пепеляев упал на колени и, валяясь в ногах, умолял, чтобы его не расстреливали. Он уверял, что вместе со своим братом, генералом Пепеляевым, давно решил восстать против Колчака и перейти на сторону Красной Армии. Я приказал ему встать и сказал: — Умереть достойно не можете…

Снова спустились в камеру Колчака, забрали его и пошли в контору. Формальности закончены.

К 4 часам утра мы прибыли на берег реки Ушаковки, притока Ангары. Колчак все время вел себя спокойно, а Пепеляев — эта огромная туша — как в лихорадке.

Полнолуние, светлая морозная ночь. Колчак и Пепеляев стоят на бугорке. На мое предложение завязать глаза Колчак отвечает отказом. Взвод построен, винтовки наперевес. Чудновский шепотом говорит мне:

— Пора.

Я даю команду:

— Взвод, по врагам революции — пли!

Оба падают. Кладем трупы на сани-розвальни, подвозим к реке и спускаем в прорубь. Так «верховный правитель всея Руси» адмирал Колчак уходит в свое последнее плавание…».

(«Разгром Колчака», военное издательство Министерства обороны СССР, М., 1969, стр.279-280, тираж 50 000 экз.).

В Екатеринбургской губернии, одной из 12 находившихся под контролем Колчака губерний, при Колчаке было расстреляно не менее 25 тысяч человек, перепорото около 10 % двухмиллионного населения. Пороли как мужчин, так и женщин и детей.

М. Г. Александров, комиссар красногвардейского отряда в Томске. Был арестован колчаковцами, заключен в томскую тюрьму. В середине июня 1919 г., вспоминал он, из камеры ночью увели 11 рабочих. Никто не спал.

«Тишину нарушали слабые стоны, которые доносились со двора тюрьмы, слышны были мольбы и проклятья… но через некоторое время все стихло. Утром уголовные нам передали, что выведенных заключенных казаки рубили шашками и кололи штыками на заднем прогулочном дворе, а потом нагрузили подводы и куда-то увезли».

Александров сообщил, что затем был отправлен в Александровский централ под Иркутском и из более тысячи там заключенных красноармейцы в январе 1920 г. освободили только 368 человек. В 1921-1923 гг. Александров работал в уездной ЧК Томской области. РГАСПИ, ф. 71, оп. 15, д. 71, л. 83-102.

Американский генерал В. Грэвс вспоминал:

«Солдаты Семенова и Калмыкова, находясь под защитой японских войск, наводняли страну подобно диким животным, убивали и грабили народ, тогда как японцы при желании могли бы в любой момент прекратить эти убийства. Если в то время спрашивали, к чему были все эти жестокие убийства, то обычно получали в ответ, что убитые были большевиками, и такое объяснение, очевидно, всех удовлетворяло. События в Восточной Сибири обычно представлялись в самых мрачных красках и жизнь человеческая там не стоила ни гроша.

В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами ».

Грэвс сомневался в том, чтобы можно было указать за последнее пятидесятилетие какую-либо страну в мире, где убийство могло бы совершаться с такой легкостью и с наименьшей боязнью ответственности, как в Сибири во время правления адмирала Колчака. Заключая свои воспоминания, Грэвс отмечал, что интервенты и белогвардейцы были обречены на поражение, так как «количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода»

Доска Маннергейму в Питере есть, теперь будет Колчаку… Следующий — Гитлер?

Открытие мемориальной доски адмиралу Александру Колчаку , возглавившему Белое движение в Гражданской войне, состоится 24 сентября… Мемориальная доска будет установлена на эркере здания, где жил Колчак… Текст надписи утвержден:

«В этом доме с 1906 по 1912 год жил выдающийся русский офицер, ученый и исследователь Александр Васильевич Колчак».

Я не буду спорить о его выдающихся научных заслугах. Зато читала в мемуарах генерала Деникина, что Колчак требовал (под давлением Маккиндера), чтобы Деникин вступил в соглашение с Петлюрой (отдав тому Украину) для того, чтобы победить большевиков. Для Деникина родина оказалась важнее.

Колчак был завербован британской разведкой еще в бытность капитаном 1 ранга и командиром минной дивизии на Балтийском флоте. Произошло это на рубеже 1915-1916 года. Это уже была измена Царю и Отечеству, на верность коим он присягал и целовал крест!

Вы никогда не задумывались над тем, почему флоты Антанты в 1918 году спокойно вошли в русский сектор акватории Балтийского моря?! Ведь он же был заминирован! К тому же в сумятице двух революций 1917 г. минные заграждения никто не снимал. Да потому что проходным билетом при поступлении на службу британской разведки для Колчака явилась сдача всей информации о расположении минных полей и заграждений в русском секторе акватории Балтийского моря! Ведь именно он и осуществлял это минирование и у него на руках были все карты минных полей и заграждений!

Вспоминая события вековой давности, историки всё время пытаются ответить на вопрос: как так случилось, что вся огромная страна пошла за красными, а не за белыми? Ведь, согласно новой мифологии, в Белом движении сражались сплошь благородные рыцари, которые мечтали дать волю и счастье народу.

А во главе их стоял Верховный правитель России адмирал Колчак, известный своим романтизмом и тонкой душевной организацией – так по крайней мере его рисуют нам в последних фильмах и книгах. Тогда тем более непонятно, почему власть этого Верховного правителя, который планировал быстрее Деникина первым вступить в Москву, рухнула как карточный домик 98 лет назад, в начале января 1920-го – всего через год с небольшим после его появления на исторической сцене.

Весной 1919 года колчаковцы полностью захватили Урал и на ряде направлений находились всего в 30 километрах от Волги. Но прошли считаные месяцы, и силы победоносно наступавшего адмирала были разгромлены, а сам он – расстрелян. Случилось это благодаря военным успехам новых советских военачальников вроде недоучившегося студента Каменева и подпоручика Тухачевского. Но ещё более важную роль в этом сыграли партизаны. Начавшиеся в конце 1918-го крестьянские выступления весной 1919 года распространились на значительную часть Сибири и Дальнего Востока. В результате из всей колчаковской армии («на бумаге» доходившей до 400 – 600 тысяч штыков) на фронте борьбы с Красной Армией находились не более 150 тысяч человек. Кроме «нестроевых», остальные были направлены на «внутренний» фронт. Вышло так, что обычный сибирский мужик, о зажиточности которого в России ходили легенды и который, по логике, должен был стать опорой белогвардейцев, защищавших его от «большевиков-экспроприаторов», вдруг бросил хозяйство, взялся за винтовку и стал их злейшим врагом. Ответ на вопрос, почему так, в частности, случилось, могут дать малоизвестные факты, наглядно объясняющие, почему так быстро против Колчака восстала практически вся восточная окраина России.

Спасение под звёздно-полосатым флагом

На робкие попытки белогвардейцев узнать, что тут делают американцы, был получен обескураживающий ответ: «Мы прибыли помочь народу Приморья отстоять его демократические права». Простояв в недоумении несколько часов в ожидании решения своего командования, колчаковские экзекуторы удалились, не выполнив данного им поручения.

И подобные вмешательства американцев повторялись как минимум трижды: в январе, марте-апреле и в ноябре 1919-го. В последнем случае американцы защитили местные восставшие белогвардейские гарнизоны от расправы со стороны японцев. Эти инциденты вызвали самые серьёзные трения между американским и белогвардейским командованием. Дошло до того, что атаман Семёнов открыто обвинил генерала Грейвса в «большевизме», противопоставляя им своих японских «заступников».

Действительно, сравнение между потерями в России американцев и японцев выглядело явно не в пользу первых: янки на Севере и на Дальнем Востоке в боях потеряли лишь 48 человек, тогда как японцы на одной только дальневосточной окраине – более 5000. Надо понимать, что такое поведение Грейвса было обусловлено не только «рыцарскими» мотивами, но и стремлением не допустить усиления их японских конкурентов, которые опирались на местных атаманов. Тем не менее чуждые местному населению американцы оказались крестьянам реально ближе, чем «свои» колчаковцы, которые сначала довели ситуацию до точки кипения, а потом попытались усмирить недовольных силой, творя такие зверства, которые не могли оставить равнодушными бойцов американского экспедиционного корпуса, многие из которых специально были набраны из русскоязычных эмигрантов.

Всего год колчаковской власти оставил в народе самые мрачные воспоминания для нескольких поколений сибиряков
Например, лейтенант Вальтер Реминг доносил своему командованию, что только 9 марта 1919 года в сёлах Бровничи и Гордеевка он зафиксировал факты зверского убийства после изощрённых пыток 23 человек, которые скрывались от мобилизации в армию или являлись родственниками таких лиц. И это было лишь одним эпизодом, когда американцы удерживали сторонников «единой и неделимой» от зверских расправ.

«При аресте было произведено отобрание одежды…»

Для расследования событий министр колчаковского МВД Виктор Пепеляев отправил в Щеглов чиновника по особым поручениям Шкляева. Вопреки ожиданиям, ознакомившись на месте с делом, он не только не встал на сторону своих коллег, но и поддержал действия «переворотчиков». Как заявил Шкляев, «арестованы были милиционеры… за неправильные действия их… Арестованным вменяются в вину убийства, истязания, вымогательства, взяточничество и другие преступления…» Начатое им расследование подтвердило эти обвинения. Свою борьбу с «преступностью» щегловские милиционеры начали с массового вымогательства денег у населения. Шкляев писал, что «5 – 7 мая сего года в деревне Дидеево были арестованы милицией сельский писарь и четыре гражданина за то, что общество по приговору обложило не приписанных к своей деревни сборами. При аресте было произведено отобрание носильной одежды, секретаря так пороли, что кровью забрызгали стены», после чего выпустили задержанных за взятки в размере 1 – 1,3 тысячи рублей». При этом милиционеры под разными предлогами арестовывали самых зажиточных местных жителей, чтобы выбить из них больше денег. И, как оказалось, «…милиция сама инициировала ограбления под видом преступников и красных партизан…»

Как следует из документов, «порка распространялась и на арестованных женщин, даже беременных… приводили из деревни Буяпакской 17 бандитов. Среди них – 11 женщин. Привели и всех выпороли (речь идёт об изощрённом и жестоком избиении нагайками и шомполами, после чего наказанные нередко становились инвалидами или как минимум на несколько дней оказывались прикованными к постели) . Три женщины были беременны. Женщин обвинили в том, что их мужья ушли к красным, у всех отобрали имущество и дома», хотя ранее они без всякого принуждения публично отказались от всякого родства со своими мужьями. Обращение с арестованными было жестокое… Милиционер Зиганшин… ударил прикладом ружья арестованную только за то, что она начала рожать, в чём он был склонен видеть симуляцию…»

Между тем безнаказанность порождала всё новые преступления, которые становились всё более изощрёнными и вызывающими. Так, милиционеры, арестовывавшие местных жителей без всякого повода, кроме денег нередко требовали интимной близости от понравившихся им женщин для освобождения их родственников, и, согласно данным расследования, «обычно запуганными женщинами оно выполнялось». Шкляев свидетельствует: «Один арестованный был освобождён за переданную Озёркину взятку, причём Березовский выговорил право ночи с женой красного… Тот просил её отдать денег и согласиться на предложенное ввиду невыносимых истязаний…»

«Озороство» колчаковской милиции

Вскоре после этого был «убит и ограблен на глазах толпы милиционером снятый с парохода пьяный пассажир Анисимов под видом большевика», хотя, согласно расследованию Шкляева, было установлено, что это убийство с целью сокрытия ограбления. Кроме того, милиционерами была убита после отказа от интимной близости со стражами порядка цирковая актриса.

Не уступал своим подчинённым и сам Озёркин, совершивший в мае 1919-го убийство щегловского мещанина Новикова. Произошло это при следующих обстоятельствах: милиционер Анохин проник в его дом с целью грабежа. Находившийся там Новиков, защищаясь, обезоружил его. Посрамлённый страж порядка пожаловался Озёркину. Тот, вызвав Новикова, выстрелом убил его через входную дверь.

Интересно, что стоящие над милиционерами власти в лице управляющего Томской губернией Б.М. Михайловского встали на защиту таких «стражей порядка» как «идейных борцов с большевизмом», одновременно пытаясь доказать «некомпетентность» Шкляева. Так, говоря об убийстве Анисимова, губернатор оправдывал это тем, что погибший являлся «большевистским агитатором, агитировавшим на пароходе за советскую власть и, будучи арестованным, по дороге при попытке к бегству был убит». В свою очередь, в письме Пепеляеву о совершённом милиционерами убийстве рабочего Коломийца он пытался выставить последнего опасным государственным преступником, «руководившим подготовкой восстания», «убитым при попытке к бегству». Однако эта версия не была подтверждена следствием, и далее Шкляеву удалось установить, что «…Озёркиным был запорот до смерти арестованный Коломиец».

Такое поведение вполне объяснимо: защищая подчинённых (при Колчаке губернатор подчинялся министру внутренних дел, которому, в свою очередь, были подотчётны милиционеры на местах) , Михайловский пытался выгородить самого себя. Ведь произошедшее непосредственно бросило тень на него самого. Как установил Шкляев, в своих действиях Озёркин указывал, что он действует с одобрения губернатора Михайловского. Что, впрочем, и так было ясно, учитывая, как тот защищал своих милицейских подчинённых перед Пепеляевым. Михайловский всячески пытался воспрепятствовать Шкляеву в расследовании, а когда понял, что «конфиденциальные беседы» с ним не дали эффекта, нажаловался на проверяющего своему непосредственному начальнику Пепеляеву. Он написал ему, что Шкляев «преувеличил» масштабы допущенных его подчинёнными нарушений, которые возникли в ходе «активной борьбы Озёркина и его коллег против бандитизма и красных партизан», в результате чего они нажили себе многочисленных врагов. Также Михайловский настаивал, что павшие от рук его костоломов люди являлись «заведомыми преступниками». Кроме того, в их число записали и погибших от несчастных случаев. В качестве примера Михайловский приводил смерть вышеупомянутой циркачки, погибшей в результате «установленного с несомненностью самоубийства», тогда как Шкляеву удалось доказать, что это было преднамеренное убийство.

И подобные преступления не были частными случаями, а отражали общую картину развязанного против населения белого террора. Даже когда Михайловского «припёрли к стенке» доказательствами, он пытался оправдать своих подчинённых, указывая на «…мученическую роль, выпадающую на долю чинов милиции, которые преследуются большевиками в первую очередь с особой жестокостью. При таких условиях они… отвечают на красный террор антибольшевистским террором. Отсюда вытекают эти «ликвидации», «попытки к бегству» и т. п.». В результате, как доносил Шкляев «наверх», «…селяне прятались при виде милиции не хуже, чем от любого бандита… Ужас положения в том, что это озорство милиции перекладывалось на голову правительства (колчаковского) , вызывая в памяти блаженные времена царизма, когда подобные деяния при приставах и урядниках были недопустимы…» Согласно неутешительным выводам Шкляева, именно такое поведение стражей порядка и привело в конечном итоге к тому самому распространению большевизма, о чём жаловался Михайловский.

В октябре 1919-го, за два месяца до захвата Томской губернии большевиками, Пепеляев решил «наказать» губернатора Михайловского… смещением его с занимаемого им поста, предложив занять его Шкляеву. Однако последний отказался, осознавая, что он не имеет для этого необходимых управленческих навыков, да и особо не рвался косвенно принимать на себя ответственность за деяния предыдущего управляющего. В результате Михайловский занимал свой пост до самого прихода красных.

Следует заметить, что донесения о подобных преступлениях, совершённых милиционерами и вообще представителями власти, имели тогда массовый характер и поступали буквально отовсюду, где стояли колчаковцы, что и вызывало против них массовые восстания. Например, тот же Шкляев, направленный в декабре 1919-го для ревизии в Иркутскую губернию, в своём докладе министру внутренних дел сообщал, что практически все местные милицейские начальники совершили серьёзные должностные преступления или подозревались в их совершении. В результате те самые зажиточные сибирские крестьяне, ещё недавно чуждые какой-либо политики, бросали всё и уходили в партизаны. И так происходило почти на всей огромной территории, подконтрольной Колчаку.

В чём же причина такого массового беззакония? Как установил Шкляев, милицейские посты здесь занимали представители местной молодёжи в возрасте 23 – 24 лет, не имевшие ни знаний, ни опыта подобной работы. В обстановке массового отказа от «наследия царизма» на территории Белой Сибири были уволены со службы бывшие царские полицейские, на место которых набрали непрофессионалов. Многие из них, не получившие никакого образования, к тому же имели тёмное прошлое. И, попав на столь ответственную работу, они зачастую оказывались не просто нечистыми на руку, но и творили куда более серьёзные преступления, которые подрывали авторитет колчаковского правительства в целом. Неудивительно, что такая система управления оказалась нежизнеспособной и что на место белогвардейцев пришли большевики, которые тогда за должностные преступления расстреливали.

Попавший в руки большевиков в Иркутске чиновник по особым поручениям Шкляев остался служить красным в их органах внутренних дел. Губернатору Михайловскому удалось в январе 1920 года уйти из восставшей Томской губернии и в 1923-м поучаствовать в Якутском походе брата его бывшего начальника – генерала А.Н. Пепеляева, во время которого он попал в плен и отделался за свои художества и «подвиги» своих подчинённых десятилетним тюремным заключением. Его начальнику, министру МВД Виктору Пепеляеву повезло меньше: в феврале 1920-го он, уже будучи главой колчаковского правительства, был расстрелян вместе с адмиралом Колчаком в Иркутске, перед расстрелом, по свидетельствам его участников, он униженно валялся у большевиков в ногах, моля о пощаде. Показательно, что, когда их с уже бывшим Верховным правителем подвели к проруби на Ангаре, адмирал удивлённо спросил, почему это происходит без суда, но ему тут же напомнили, что при его правлении массовые казни также совершались безо всякого суда. Так что бумеранг вернулся. И, как вы знаете, потом возвращался ещё много раз.

Сергей Балмасов

Гражданская война – это историческое прошлое, в котором народ выразил открыто и резко свои интересы, симпатии и антипатии, сделал свой выбор. Гражданская война – это историческое прошлое, в котором народ выразил открыто и резко свои интересы, симпатии и антипатии, сделал свой выбор. Почему население Сибири не поддержало режим Колчака? Почему население Сибири не поддержало режим Колчака? А.В. Колчак

Придя к власти Колчак пытался продолжить столыпинскую реформу, превращая крестьян из фактических пользователей в арендаторов земли. Правительство Колчака не смогло противопоставить Декрету о земле реальную аграрную политику. Придя к власти Колчак пытался продолжить столыпинскую реформу, превращая крестьян из фактических пользователей в арендаторов земли. Правительство Колчака не смогло противопоставить Декрету о земле реальную аграрную политику.

Экономическая политика Верховного правителя основывалась на восстановлении системы налогов, сборе недоимок, массовых реквизициях. Это усугубило экономический кризис, ухудшило жизнь населения. Экономическая политика Верховного правителя основывалась на восстановлении системы налогов, сборе недоимок, массовых реквизициях. Это усугубило экономический кризис, ухудшило жизнь населения. Розничные цены на продукты питания выросли в 10 раз за 1919 год. Розничные цены на продукты питания выросли в 10 раз за 1919 год. Прожиточный минимум составил: Прожиточный минимум составил: В октябре 1918 года – 193 рубля В октябре 1918 года – 193 рубля В феврале 1919 года – 326 рублей. В феврале 1919 года – 326 рублей.

Насильственная мобилизация вызывала протест со стороны крестьянства и жителей городов. Сформированные таким образом части под влиянием большевистской пропаганды переходили на сторону красных. Насильственная мобилизация вызывала протест со стороны крестьянства и жителей городов. Сформированные таким образом части под влиянием большевистской пропаганды переходили на сторону красных. Карательные экспедиции зверствовали в селах Омской и других областях Сибири Крестьян секли, подвергали зверским пыткам, расстреливали. Карательные экспедиции зверствовали в селах Омской и других областях Сибири Крестьян секли, подвергали зверским пыткам, расстреливали.

Командование чехословацкого корпуса в меморандуме союзникам заявило: «Под защитой чехословацких штыков военные русские органы позволяют себе такие дела, от которых весь цивилизованный мир приходит в ужас. Выжигание деревень, убийство русских мирных граждан целыми семьями, расстрел без суда – обычное явление». Командование чехословацкого корпуса в меморандуме союзникам заявило: «Под защитой чехословацких штыков военные русские органы позволяют себе такие дела, от которых весь цивилизованный мир приходит в ужас. Выжигание деревень, убийство русских мирных граждан целыми семьями, расстрел без суда – обычное явление». К лету 1919 года колчаковская диктатура оказалась в состоянии противоборства с крестьянством. Началось партизанское движение по всей территории Сибири. К лету 1919 года колчаковская диктатура оказалась в состоянии противоборства с крестьянством. Началось партизанское движение по всей территории Сибири. Середина 1919 года – 19,6 – 19,7 тыс. партизан Середина 1919 года – 19,6 – 19,7 тыс. партизан Конец 1919 года – тыс. партизан Конец 1919 года – тыс. партизан Повсеместно происходили городские восстания. Повсеместно происходили городские восстания.

Таким образом, непродуманная экономическая политика, постоянные мобилизации, реквизиции, налоги, произвол и терроризм стали причинами неприятия народом колчаковской диктатуры. Таким образом, непродуманная экономическая политика, постоянные мобилизации, реквизиции, налоги, произвол и терроризм стали причинами неприятия народом колчаковской диктатуры.

В Омске планируется воздвигнуть памятник Колчаку. Его бронзовая фигура мыслится стоящей у поручней капитанского мостика миноносца. На постаменте будет надпись: «Адмирал Александр Васильевич Колчак ». В Омске планируется воздвигнуть памятник Колчаку. Его бронзовая фигура мыслится стоящей у поручней капитанского мостика миноносца. На постаменте будет надпись: «Адмирал Александр Васильевич Колчак ». Нужен ли этот памятник? Нужен ли этот памятник? Ведь свои прежние заслуги флотоводца и полярного исследователя Колчак перекрыл «славой» кровавого диктатора. Ведь свои прежние заслуги флотоводца и полярного исследователя Колчак перекрыл «славой» кровавого диктатора.

Почему сибиряки не поддержали Колчака

Шли последние дни октября 1919 г. Новый день был растревожен гонцом, прискакавшим на взмыленном коне из Заимки. Он привез «худые вести»: там бесчинствуют части белой армии. Рассказывал, что вояки зашли в дом Ткачевых. Офицер и несколько солдат искали хозяина большевика Феодосия. Но их задержала хозяйка, встав в дверях с ребенком на груди. Это и спасло хозяина. Он впопыхах сунул револьвер и бомбу под одеяльце ребенка, а сам выпрыгнул через окно в огород, а оттуда – в лес. Колчаковцы все в доме перерыли, но так и не нашли ни коммуниста, ни его оружие.

Вскоре колчаковцы объявились и в Ложниково. Улицы огласились ревом коров, плачем женщин и отборным матом солдат. Местный житель Иван Евсюков вспоминал: «Начались погромы. Колчаковцы отбирали у населения скот, лошадей, сено, уничтожили маслодельный завод. Собрали жителей у церкви, допытываясь, есть ли в селе большевики, а потом погнали всех на рытье окопов».

Беседы со старожилами, да и документы, письма тех лет подтверждают одну мою мысль. Александр Колчак не пользовался поддержкой местных крестьян. Возникает вопрос: «Почему?» По мнению некоторых историков, одна из причин поражения «белого движения» в наших краях состояла в том, что Верховный правитель отменил советские декреты «О земле» и «О мире». Был и еще один документ, принятый ленинским правительством сразу же после Октябрьской революции. Речь идет о ликвидации старых «долгов по царским налогам» и ликвидации «долгов по кредитам за машины», взятые крестьянами под высокие проценты у американских и немецких фирм. Так вот, Колчак, установив свою власть в Сибири, отменил все советские законы. Соответствующие уполномоченные ездили по деревням со списками крестьян, у которых с помощью военных «выбивали» накопившиеся долги. Вторая причина поражения заключалась в том, что Колчак ратовал за продолжение войны с «немчурой», он объявил «поголовную» мобилизацию сибиряков для того, чтобы свергнуть большевиков, а затем взять у немцев реванш за свое поражение. Фактически и в этом вопросе он ничем не отличался от царя Николая. Дезертиров ловили и били розгами, а порой и расстреливали без суда и следствия. Заодно колчаковцы изымали у населения лошадей, оружие, обмундирование, скот, фураж и даже шинели, в которых мужики пришли с Первой империалистической войны.

(Прими поклон, село Ложниково. Сказ о Сибири без прикрас / гл. ред. Н. Маслов. Омск, 2006. С. 34–35)